Мы живы, иль мертвы – не знаем сами.
Иль живы замертво, иль заживо мертвы –
Откуда знать мне, право… Временами
Живём, иль нет – нам не понять, увы.

Эмин ДЖОШКУН

----

«Не быть – иль быть?» -
Шекспиру вопреки,
Вот мой ответ - в пожатии руки,
В плече, что к твоему плечу – плечом,
В ночных беседах – будто ни о чём,
В гудках неторопливых кораблей,
В моём окне, где нет свечи светлей,
В оливах по обочинам дорог,
В невзгодах, что делить велел нам Бог.
Так суждено: любить, смеяться, петь,
Что на роду – безропотно терпеть.
Нам жизнь прожить – не реку переплыть…
«Не быть – иль быть?» - О, несомненно – быть!..

09 – 11.08.2011
Елена ИВАНОВА

Предвечерних небес переливчатый шелк,
Золотистый рожок луны…
Вот и март неприметно к черте подошел –
Нищий пасынок у весны.
И, как прежде, чернеет застывший куст
На ветру под этим окном,
И, как прежде, мучительно тих и пуст
Наяву приснившийся дом.

1983

Первая песня

У печали четыре цвета.
Первый – серый. Чей он, ответьте? –
Угадали – грешницы горькой.

У печали четыре цвета.
Ясно-синий – вечного неба.

У печали четыре цвета.
Желтый – цвет могильного камня.

У печали четыре цвета.
Снежно-белый – моё покрывало.

2006

Вторая песня

За горами, за лесами,
Под чужими небесами,
В кофточке заношенной,
С весточкой непрошеной
У ворот потопчусь,
Чудотворцу помолюсь…
Да и дальше поплетусь.

2006 

Нам ни к чему себя корить.
Сорвался дождь – и в небе просинь..
О, как тебя благодарить
За переменчивую осень,

За то, что, может быть, смешно –
По-детски истово молиться,
За то, что выпито вино,
И перевёрнута страница,

За песню дудочки в горах,
За сказку, что не стала былью,
За абрикосы во дворах!..
…И занесло песчаной пылью
Следы сандалий на холмах.

2007 

…Тот жаркий двор, те тополя!..
Еще чуть-чуть, еще немного…
Обетованная земля,
Как непроста к тебе дорога,

В горячем небе сон и синь –
Времен безоблачных наследство,
И пахнет вечером полынь
Моим полузабытым детством.

Здесь так живительна вода –
А белый хлеб душист и мягок:
Тобой дарованное благо
За годы чёрного труда.

2006 - 2007

И дремлет голубь на карнизе дома…

Необретённый дом

На самом на донышке жизни моей
Мне сизых у дома кормить голубей,
Дремать на скамейке, где тополь да клён,
Где двор полудённой жарой раскалён.

И в той полудрёме, в узорной тени
Из памяти выплывут давние дни:
Свинцовая муть девяностых годов,
И солнечный плеск византийских садов,

И буря, что лодку разбила мою,
И те, кто остался в далёком краю –
И кто до конца, до последнего дня
В кромешной беде не покинул меня.

Я мысленно их соберу за столом –
Пришедших ко мне, в мой несбывшийся дом,
И в чаши налью золотого вина:
Ну, что же – за встречу? Ну, что же – до дна?..

Беседа, как дружба – хмельна и легка.
А там чередою – вдали - облака…
Тень смеха мелькнула в глухой тишине:
Пришла и ушла, иль почудилась мне?

Украдкой дышать, и украдкой гореть,
Украдкой на ясное небо смотреть -
Ни моря, ни горя, ни вещего сна…
Я с вами, друзья мои, с вами – одна!..

И этот – ушёл, и тот – не зашёл,
И кто-то за что-то расплату нашёл…
Была – не была я, иль вправду была?
Стена меловая призывно бела:

Что хочешь, рисуй – и что хочешь, пиши –
Разгадку найди и задачу реши.
Ну, что же ты медлишь? – Не всё ли равно…
Я в гулкую глубь распахнула окно –

И всё возвращается: бывшему – быть,
И всё повторяется: плывшему – плыть,
И знаю, что встать у заветной черты
Не страшно! Вот только бы… если бы… ты…

Но речи безмолвны, и нем разговор.
Слепая старуха бредет через двор,
Из крана сочится по капле вода.
Четыре стены – и дверь в никуда. 

Елена ИВАНОВА

Полночь. Последний автобус

Полночь. Последний автобус.
Кондуктор выдал билет.
Меня дома не ждет
ни черная весть, ни званый обед.
Меня ждет разлука.
Я иду разлуке навстречу
без страха и без печали.
Великая тьма подошла и встала со мной рядом.
Меня теперь не обескуражит
предательство друга —
нож, который он в спину всадит,
мне пожимая руку.
И не в силах меня спровоцировать враг.
Я прорубался сквозь заросли идолов.
Как легко они падали наземь!
Все, во что я когда-то верил,
я снова проверил на зуб...
И теперь — как ни жалко это, —
я увлечься больше не в силах
ложью, даже самой красивой.
И не пьянят меня больше слова,
ни мои слова, ни чужие.

Перевод: Радий Фиш

Ореховое дерево

Голова моя - пенное облако, море в моей груди.
Я - дерево ореховое в парке Гюльхане,
разросшееся, старое, ветвистое - гляди! -
но ни полиция, ни ты не знаете обо мне.

Я - дерево ореховое в парке Гюльхане.
И листья, как рыбки, дрожат с зари и до зари,
они, как шелковый платок, шуршат, шуршат - бери,
сорви их, милая моя, и слезы свои сотри.

Листья мои - руки мои, сто тысяч зеленых рук,
сто тысяч рук я протянул, касаюсь тебя, Стамбул,
листья мои - мои глаза, и я гляжу вокруг,
сотнею тысяч глаз гляжу, гляжу на тебя, Стамбул.

Листья мои - бьются они, как сотня тысяч сердец.
Я - дерево ореховое в парке Гюльхане,
но ни полиция, ни ты не знаете обо мне.

Сказка сказок

Стоим над водой -
чинара и я.
Отражаемся в тихой воде -
чинара и я.
Блеск воды бьет нам в лица -
чинаре и мне.
Стоим над водой -
кошка, чинара и я.
Отражаемся в тихой воде -
кошка, чинара и я.
Блеск воды бьет нам в лица -
кошке, чинаре и мне.

Стоим над водой -
солнце, кошка, чинара и я.
Отражаемся в тихой воде -
солнце, кошка, чинара и я.
Блеск воды бьет нам в лица -
солнцу, кошке, чинаре и мне.

Стоим над водой -
солнце, кошка, чинара, я и наша судьба.
Отражаемся в тихой воде -
солнце, кошка, чинара, я и наша судьба.
Блеск воды бьет нам в лица -
солнцу, кошке, чинаре, мне и нашей судьбе.

Стоим над водой.
Первой кошка уйдет,
и ее отраженье исчезнет.
Потом уйду я,
и мое отраженье исчезнет.
Потом - чинара,
и ее отраженье исчезнет.
Потом уйдет вода.
Останется солнце.
Потом уйдет и оно.

Стоим над водой -
солнце, кошка, чинара, я и наша судьба.
Вода прохладная,
чинара высокая,
я стихи сочиняю,
кошка дремлет,
солнце греет.
Слава Богу, живем!
Блеск воды бьет нам в лица -
солнцу, кошке, чинаре, мне и нашей судьбе.

Родина, родина,
не осталось на мне даже шапки работы твоей,
ни ботинок,
носивших дороги твои.
Твой последний пиджак из бурсской материи
износился давно на спине...
Ты теперь у меня
только в этих морщинах на лбу,
в свежем шраме на сердце.
Родина, родина.

Тишина

Тишина
Улица –
Как разбойник в чёрной бурке,
На которой блестят
Капли воды.
Улица
Высекает для чёрной трубки
Искры
Из темноты.
Мы за решёткой.
Мы молчим.
Но знай:
Тишина – не застёгнутый наглухо
Чиновничий плащ…
А там на ветру
Плывут облака,
Как корабли
Без мачт.
Мы за решёткой.
Мы молчим…
Если есть такой гром
У земли и небес,
Что громче
Молчанья этого, -
Пусть прогремит!
Слышишь,
Где-то
Море шумит,
Шумит,
Как будто
Рубят
Лес…
Море шумит.
Темница молчит,
Как израненный бык,
У которого кровь
Из сердца течёт.
По небу стелется дым,
Тени ползут по земле…
Мы за решёткой.
Мы молчим –
Молчим,
Как пуля в стволе.

Перевод: Муза Павлова

Великан с голубыми глазами

Был великан с голубыми глазами,
он любил женщину маленького роста.
А ей все время в мечтах являлся
маленький дом,
где растет под окном
цветущая жимолость.

Великан любил, как любят великаны,
он к большой работе
тянулся руками
и построить не мог
ей теремок -
маленький дом,
где растет под окном
цветущая жимолость.

Был великан с голубыми глазами,
он любил женщину маленького роста.
А она устала идти с ним рядом
дорогой великанов, ей захотелось
отдохнуть в уютном домике с садом.
– Прощай! – сказала она голубым глазам.
И ее увел состоятельный карлик
в маленький дом,
где растет под окном
цветущая жимолость.

И великан понимает теперь,
что любовь великана
не упрятать в маленький дом,
где растет под окном
цветущая жимолость.

Неизвестный переводчик